Динара Сатжан посетила «Лигу Джентльменов» через день после интервью с Баян Есентаевой. И хоть беседа велась на разные темы – и про отдых, и про будни Динары, центральной темой все же было то самое интервью.
Интервью
Ну, во-первых, я бы хотела сказать – что нам, близким подругам, было тяжело говорить на эту тему. И даже позавчера, когда уже снимали интервью - было непросто. Непросто подбирать слова, непросто спрашивать, возвращать ее в тот день. Потому что я знаю, что она испытывает – мы с ней разговаривали еще тогда.
Когда я в первый раз увидела Баян – она была в реанимации. Я помню, мы приехали с Аидой Кауменовой в Талгарскую больницу, привезли угощения. Хотя ей вообще нельзя было ничего есть, но там были родные, которые постоянно дежурили. Мы спрашиваем, как она себя чувствует, мы с Аидой были готовы не все, лишь бы Баян вышла с этой больницы, встала на ноги.
Нам было сложно, особенно когда я узнала о том, что произошло. Это было 10 июня, я возвращалась в Астану из-за границы - и мне было плохо дня три-четыре. Я знаю Баян – она настолько ранимая и нежная девочка. Я пыталась представить, как это происходило и вообще не понимаю, как она все это терпела!
Потом, через месяц после того, как она вышла из больницы, мы с ней увиделись в Алмате. Когда я ее впервые увидела, мне было очень больно, потому что было сложно смотреть на нее. Сложно говорить… Но Баян молодец – она очень сильная. Мы сидели, и когда я увидела, что она шутит, смеется, разговаривает на какие-то отвлеченные темы, я смеюсь и говорю: «Баяночка, слава Богу, что ты в нормальном состоянии!» - потому что я думала, что мы с тобой в таком напряжении, так сказать, жить будем долго. И вот в тот день мы с ней договорились и запланировали, что ближе к сентябрю мы с ней поговорим на камеры. И расскажем.
Но сейчас она была вынуждена давать интервью чуть раньше. Во-первых, потому что очень много негативной информации и люди начинают придумывать того, чего не было, приукрашивать. Домыслов очень много – лужи крови и прочее. И чтобы этого не было, мы решили с Баян записать это интервью. Записывали мы его час двадцать и смонтировали мы ровно час двадцать - я ничего не вырезала.
Решать будет суд, через две недели после происшествия ее вызвали в ДВД, и тогда она дала все показания – все как было. Больше ничего рассказывать не будет.
Пока она говорит, что не может вернуться в ту колею, которой жила. Сейчас ей сложно – она быстро устает физически и морально. Я думаю, что душевные переживания не позволяют ей полностью заняться работой. Ну и сейчас это все-таки не приоритет. Приоритет – восстановить здоровье. Но я хочу сказать, что она – молодец. Не каждая женщина решится говорить открыто, на камеру о своих личных проблемах. Ну и появляться в эфире, еще не долечившись. Мы все видим, что Баян еще предстоит провести курс реабилитации.
Бытовое насилие
Баян спрашивала – почему это все так обсуждают – это ведь моя личная история? Потому что у нас в стране это впервые происходит, согласитесь. Мы знаем, что у нас эта проблема, на самом деле, присутствует у многих семей. Ко мне сегодня две женщины позвонили – одна очень хорошая знакомая, вторая которую я практически не знаю. И обе говорят, что Баян рассказала их историю, что в их жизни происходит то же самое.
И – они плачут, и говорят о том, что если она действительно будет создавать эту ассоциацию, они готовы войти. То есть проблема существует! И вот у меня недавно тоже был случай, буквально месяц назад - сотрудница позвонила, говорит: «Извините, я уехала на поезде в Тараз». Я спрашиваю: «А что случилось?». Она отвечает: «Муж избил - ночью». И вот она взяла детей и уехала в Тараз. Я говорю: «А вы обратились в полицию? Написали заявление? Сняли побои?» - «Нет.» - «А почему?». Она говорит: «А что это изменит?». Наши женщины даже не знают, ЧТО они могут изменить. Можно же пойти в полицию – мы живем в 21-м веке, у нас нормальная полиция, она принимает меры! Она МОЖЕТ решить проблему. И она говорит теперь: «А что мне делать?». «Ну, приезжайте в Тараз теперь, там уже снимайте эти побои». Ведь нужно как-то разбираться с этим мужчиной! Он дома избивает женщину, пинает ее в лицо, по животу! И это происходит, может быть, в каждой третьей-четвертой семье в нашей стране.
